Древние философы, о богах

Святитель Феофил Антиохийский

Послания к Автолику

КНИГА третья

Потом, веришь же ты, что Геракл сам себя сжег и еще жив, что Асклепий был поражен молнией и воскрес.
или Орфей перечислил триста шестьдесят пять богов, которых он сам под конец своей жизни отвергнул, говоря в своих «Завещаниях», что один Бог?


2. Надлежало бы, чтобы писатели были сами очевидцами того, о чем они утверждают, или точно узнали о том от очевидцев.
Ибо пишущие о том, что недостоверно, некоторым образом бьют воздух.
Ибо что пользы в том, что Гомер описал троянскую войну и ввел столько людей в заблуждение; или Гезиод составил родословие так называемых у него богов, или Орфей перечислил триста шестьдесят пять богов, которых он сам под конец своей жизни отвергнул, говоря в своих «Завещаниях», что один Бог?

Чего достигли Арат, или другие, подобно ему описавшие мировую сферу, кроме славы человеческой, которую они получили незаслуженно?
Что они сказали истинного?
Или какую пользу принесли Эврипиду, Софоклу и прочим трагическим писателям их трагедии, или Менандру, Аристофану и прочим комическим писателям — комедий их, Геродоту и Фукидиду — их истории, Пифагору — святилище и Геркулесовы — столбы, Диогену — циническая философия, Эпикуру — его учение, что нет Промысла, или Эмпедоклу — отрицание Бога, или Сократу — божба его собакой, гусем, платаном, пораженным громом Эскулапом и божествами, которых он призывал?
И зачем он добровольно умер, какую награду надеялся получить по смерти?
Что принесла пользы Платону его философия, или прочим философам, которых не буду перечислять по множеству их, — их учение?
Это говорю, чтобы показать безполезный и безбожный образ их мыслей.

6. И о незаконных совокуплениях согласен почти весь заблуждавшийся хор ваших философов.
И первый — Платон, наиболее почтенный из них по своей философии, в первой книге (следует читать: в пятой) своего сочинения о политике выразительно как бы узаконяет, что должны быть у всех общие жены, пользуясь примером сына Зевсова и законодателя критян (т.е. Миноса), на том основании, будто чрез это увеличивается чадородие, и будто удручаемые трудами получают утешение от таких общений.
И Эпикур также, вместе с учением безбожия, советует совокупляться с матерями и сестрами, и это вопреки законов, сего не допускающих.
Ибо Солон ясно поставил закон, и о том, чтобы дети рождались от законного брака, а не от любодеяния, чтобы кто-либо не почитал как отца — того, кто не отец, или не безчестил по невидению своего действительного отца.
То же не допускали делать и прочие законы греков и римлян.
Почему же Эпикур и стоики учат совокуплению с сестрами и мужчинами, и таким учением наполняли библиотеки, чтобы таким образом научить с детства незаконному союзу?
Да и что мне еще говорить об этом, когда о так называемых у них богах они проповедовали подобные дела?

7. Говорившие, что существуют боги, потом приводили их в ничто.
Ибо одни говорили, что они состоят из атомов, другие, — что обращаются в атомы, и что боги имеют могущество не более людей, Платон сказав, что существуют боги, не сомневается производить их из вещества.
Пифагор, который так занимался исследованием о богах и столько странствовал по свету, наконец, определяет их, как природу, и говорит, что все это происходит случайно; боги нисколько не заботятся о людях.
Не упоминаю о том, как Клитомах, академик усиливается отвергнуть бытие Божие.

Не тому же ли учат и Критий, и Протагор Авдеритянин, говоря: «если и существуют боги, я не могу об них ни говорить, ни показать — каковы они, потому что многое препятствует мне»?
О крайнем безбожии Эвемера излишне и говорить.
Ибо он решившись многое наговорить о богах, под конец утверждает, что вовсе нет богов, но что все управляется случаем.
Платон, который так много говорил 6 единстве Бога и о душе человеческой, утверждая, что душа безсмертна, не противоречит ли после себе самому, говоря, что души некоторых переселяются в других людей, иные же в безсловесных животных?
Не представится ли умным людям его учение ужасным и беззаконным, - что тот, кто был человеком, будет потом волком, или собакой, или ослом, или другим каким-либо безсловесным животным?
Подобный сему вздор говорит и Пифагор, отвергающий, кроме того, и Промысл.

Кому же из них будем верить, — Филимону ли комику, который говорит: «почитающие Бога имеют великие надежды на спасение», или выше упомянутым: Эвемеру, Эпикуру, Пифагору и прочим, отрицающим богопочтение и Промысл?
О Боге и о Промысле сказал Аристон: «Надейся, Бог обыкновенно помогает всем достойным, и им наиболее.
Если не предстоит никакой награды живущим как должно, то какая польза в благочестии?

Положим так; но я довольно часто вижу, что те, которые хотят жить благочестиво, терпят несчастия, те же, которые ничего дурного не наблюдают кроме своей только пользы, находятся в почетнейшем, чем мы, состоянии.
Да, в настоящей жизни, — но должно смотреть дальше и ожидать конца всех. Ибо не случай управляет всем, как некоторые думают нечестиво и безполезно для жизни, — такую мысль поддерживают худые люди в ограждение своей развратной жизни.
Но есть награда живущим благочестиво и достойное наказание беззаконным. Ибо ничего не бывает без Промысла».

Что касается мнений других, и почти большой части, о Боге и Промысле, то легко видеть, как согласно друг с другом они говорили: одни совершенно отвергли бытие Бога и Промысла, другие же признавали Бога и утверждали, что все управляется Промыслом.
Поэтому, разумному читателю или слушателю должно обращать большое внимание на то, что говорит каждый из них, — как сказал Симил;
«Поэты обыкновенно — хороши ли они или худы, говорят одинаково; но нам должно судить».
Итак, должно тому, который критически исследует мнения философов и поэтов, тщательно внимать и обсуживать то, что ими говорится.
Также говорит Филимон: «Скучно, когда сидит безтолковый слушатель; по своей глупости он не умеет судить».