Не для слабаков: пастор-баптист на православной Литургии

Автор: Гордон Аткинсон


Блог Гордона Аткинсона, пастора баптистской церкви в Сан Антонио, США, штат Техас.
Запись создана 1 июня 2009 года.
Перевод с английского Валерии Посашко

Последнее воскресенье — 4-е из 13-ти в моем академическом отпуске.
Каждое из них для меня драгоценно.
Каждое воскресенье я выбираю, где и как мы будем участвовать в богослужении.
Я – не охотник за церковными достопримечательностями, надеющийся увидеть что-нибудь новенькое.
Моя цель – духовный опыт. Я хочу служить Богу.

Уже вечер субботы, а мы с Дженин так и не решили, куда пойти завтра.
Это было нечто из разряда ранее для меня неизвестного, но обычного для нашей культуры: разговор в стиле
«В какую церковь ты бы хотела сходить?»
«Не знаю, а в какую хочешь ты?».

В Интернете я нашел сайт храма святого Антония Великого.
Это православная церковь, наполненная великолепными образцами византийского искусства.
На ней мы и остановились. Шелби и Лиллиан решили пойти с нами.
Дорогой я предупредил, что их ждет нечто совершенно особенное, отличное от того, к чему они привыкли.
«Их богослужение на протяжении более тысячи лет остается практически неизменным», — сообщил я девочкам.

Оказалось, что это было еще слишком мягко сказано.
Святой Антоний Великий – это не просто старая школа со стилосами и глиняными табличками для письма…
Мы пришли за 10 минут до начала богослужения, но храм был уже полон людей, которые зажигали и ставили свечки и молились.
У входа нас встретила женщина.
Я ей сказал: «Мы не знаем, как себя здесь вести».
Она вручила мне книжку с текстом Литургии и пригласила пройти внутрь.
Скамейки? Зачем нам какие-то еще скамейки!
Сидеть во время службы – это ж дремучее средневековье.

Величественные иконы в византийском стиле, выполненные на заказ известным художником из Болгарии.
Священники в полном облачении, с кадилами в руках (такие раскачивающиеся штуковины, в которых дымится ладан).
Продолжительное, сложное чтение и пение, которому нет конца и края.
И каждая строчка наполнена сложными, богословскими понятиями.
Чувство такое, словно необработанные ломти богословия отламываются от древнего вероучения и пригоршнями бросаются в толпу прихожан.
В довершение всего — чтоб нам уж точно жизнь мёдом не казалась — все читалось монотонным голосом.
Я узнавал слова и выражения, которых не слышал со времен окончания семинарии. «Богородица», «Рожденный не Сотворенный», «Херувимы и Серафимы», «возношения и всесожигаемая»…

Чем-то напоминало образы из детского кошмара.
Мантии, пугающие изображения, курящийся ладан, потайные двери в иконостасе, которые время от времени открываются и выпускают маленьких мальчиков в облачениях и с золотыми подсвечниками в руках.

Псалмы и пение, исходящее от небольшого хора и разливающееся под сводами храма так, что в дальнем конце помещения, где никто не поет, отдается каждое слово.
Акустика там сногсшибательная.
Кто бы ни говорил, звуки его голоса были слышны повсюду.
Вокруг столько всего происходило, что я не поспевал следить, было сложно сконцентрироваться.

Первой сдалась Лиллиан.
Полтора часа стояния на ногах доконали ее.
Дженин провела ее к скамейке у боковой стены.
Лиллиан в изнеможении привалилась к плечу Дженин и уставилась на меня ошеломленным взглядом обманутого ребенка, словно говоря:
«Как ты мог привести нас в это дикое место?».
Шелби старалась держаться.

Мы следили за службой по 40-страничной книжке по Литургии, которая, как оказалось, содержала только аббревиатурный ее текст.
Я сбивался раз 10. 50 минут спустя Шелби наклонилась ко мне и спросила, сколько еще продлится богослужение.
Я старался держаться, боясь, как бы меня не подвели мои колени, так как бедра уже онемели.
Я показал ей книгу – мы были на 15-й странице – и пролистал оставшиеся 25 страниц, демонстрируя, сколько нам еще осталось.
У нее просто отвисла челюсть. «Ты серьезно?».
«Ага. А еще, мне кажется, должна быть проповедь».
«Они еще не произносили проповедь?! Что же тогда делал тот человек, который всё говорил о…ну, всё говорил?».
«Я не знаю», — ответил я.
«Мне нужно в туалет», — сказала она.
Осмотрев все вокруг, я заметил незапертую дверь за храмом — вон и он.
Я продержался всю службу — час и 50 минут — ни разу не присев, однако спина ныла ужасно.
Шелби вернулась ближе к концу.
Когда подошло время Причастия, я предложил к нему не приступать, поскольку мы совершенно не знали никаких правил, с ним связанных.
Так что мы почтительно остались стоять позади.
Одна женщина заметила это, поднесла кусочки хлеба и, поклонившись, отдала их нам.
Я был тронут этим жестом участия к новичкам, которые, очевидно для всех, очень старались вникнуть в происходящее.

Ладно, я даже немного плакал. Ну и что?
Бьюсь об заклад, у вас бы тоже ком в горле стоял.
После окончания службы к нам подошла одна женщина.
Она сказала: «Я заметила, что девочкам было тяжело стоять».
«Да, — сказал я. – Это богослужение не для слабаков».
Она рассмеялась и ответила: «Верно», без тени смущения или извинительного тона.

Так что же я думаю о своем опыте участия в службе в православной церкви святого Антония Великого?
Я без ума от нее. Мне очень, очень, очень, очень, очень понравилось.
В наши дни, когда все, начиная от церковных служб заканчивая программным обеспечением, упрощается, делается для удобства людей, здесь я увидел службу, которая предполагала какие-то усилия с моей стороны.
Нет, она ТРЕБОВАЛА от меня усилий.

«Ты не знаешь, что значит «Богородица»?
Найди книгу и прочитай об этом.
Тебе тяжело 2 часа подряд стоять на ногах?
Можешь присесть пару раз, чтоб передохнуть, а потом вставай и стой дальше.
Здесь мы служим Господу нашему Богу, пойми, смертный.
Или ты думаешь, мы можем расслабленно и безболезненно служить Извечному».

Видите, я разобрался. До меня дошло.
Мне было тяжело следить за словами песнопений и ходом Литургии.
Но даже это мое недопонимание пошло на пользу.
«Тебе так многому еще надо научиться.
Тут больше, чем при жизни может вместить человек.
ЭТО БОЛЬШЕ ТЕБЯ.
И твое знание – не главное здесь.
Это древние обряды Церкви.
Присоединяйся к нам, брат, и со временем ты всему научишься.
Или иди и найди другое место, где тебе будет легче, если так нужно.
Да благословит Бог твой путь.
Мы поймем, но именно так и созидается Церковь».

Я снова вернусь сюда в воскресенье. Хотел было написать «я с нетерпением жду этого».
Но это неправильно.
Просто я уверен, что там есть правда.
А правда – вот чего я всегда ищу.

Обновление : На самом деле это было написано 26-го и 27-го мая.
Я вернулся в церковь святого Антония Великого в это воскресенье и обнаружил, что уже немного лучше ориентируюсь в ходе службы.
Православное богослужение ДЕЙСТВИТЕЛЬНО дает мне очень многое. Шелби и Лиллиан идти со мной на этот раз отказались.

Фотографии с сайта храма св.Антония Великого.
Иконостас, отделяющий алтарь от основной части храма (нефа или «корабля»).
Классический православный образ Христа Вседержителя на потолке храма св.Антония.